Александр Аузан. Настоящее и будущее российской экономики

30 ноября 2017
Автор 

На какие источники инвестирования может рассчитывать Россия? Когда мы выйдем из кризиса? Каков экономический прогноз на ближайшие годы? О том, как российская экономика пришла туда, где она находится сейчас, и о возможных путях ее развития – декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Аузан.

МЫ – ОБЩЕСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ

Мы жили в экономике, которая в последние 15 лет значительно подкачивалась газонефтяными источниками и которая была на- строена на потребление... Кстати, на мой взгляд, была решена колоссальная задача, и надо сказать «спасибо» экономике потребления. Представим себе СССР 1960-х годов: великая страна, вышедшая в космос, лидер в атомной промышленности, фильм «Летят журавли», книги Стругацких... И одновременно экономика дефицита. Страна, которую невозможно накормить, где нет нормальной системы с товарами и услугами. И вот за полвека мы прошли колоссальный путь, возможно, впервые в истории, от глубокого экономического дефицита к обществу потребления. Мы решили задачи, которые 50 лет висели над нашей страной, и которые, в известном смысле, развалили великую империю. Ну да, накормили. Но дальше-то что? Если мы исчерпали экономику спроса, то речь идет об экономике предложения. Об этом много говорят экономисты. Но дальше вопрос простой: кто будет инвестировать?

ИСТОЧНИКИ ИНВЕСТИРОВАНИЯ

У нас не ломятся счета от де- нег, у нас довольно причудливая ситуация с источниками инвестирования. Если мы забудем о международных источниках на какое-то время по понятным обстоятельствам: в условиях санкций мы ограничены в доступе к ним, то есть три варианта...  Деньги бизнеса – это примерно 14-15 трлн. рублей в год, которые можно было бы инвестировать, деньги правительства (меньше 14 трлн. в год) и 31 трлн. в руках населения – между прочим, в два раза больше, чем у правительства. Это, кстати, не означает, что наше население страшно богатое. Это означает, что мы действительно построили общество потребления. Но эти деньги в экономику войти не могут, потому что каждый раз, когда эти деньги пытались войти в экономику, люди были обмануты. Мы дважды видели эту историю. По каждому из этих источников есть своя проблема, решение которой позволяет задействовать эти деньги в экономике. К примеру, для частного бизнеса – это право собственности, повышение эффективности государства, снижение административных барьеров и т.д. Для государственных денег – другие условия, решающим из которых является наличие долгосрочной ориентации. Чтобы люди доверяли. Для инвестиций нужны не только условия. Нужен мотив. И длинные инвестиции – это не про- сто проценты, умноженные на количество лет, а какое-то новое состояние.

ИНВЕСТИЦИИ В БУДУЩЕЕ

Чего мы хотим в этом мире че- рез 10-20 лет? Надо сказать, лет 20 назад существовали гораздо более ясные представления, но они тоже во многом исчерпались, мы – в другом мире. Поэтому сейчас главный вопрос для России не как мы веслами должны перебирать, а как плывет корабль. Есть ли у корабля какие- то цели, потому что без этих целей бесполезно говорить об инвестициях. У банкиров есть замечательная формулировка: «Инвестиция – это неудачно закончившаяся спекуляция». Если человек вложился, а деньги вернуть не может, он говорит: «Я инвестировал в будущее». И вот сейчас у нас инвестиции именно такого рода. Когда человек не может выдернуть деньги, он говорит: «Я думаю о будущем». Потому что о чем еще думать, если в настоящем эти деньги достать нельзя. Другой вариант – нужна повестка будущего. На данный момент Россия – зона коротких рисковых вложений, рассчитанных на то, что риски больше, но и выгоднее. У нас практически нет «долгоиграющих» институтов. Единственная «длинная» инвестиция в России на данный момент, на мой взгляд, – это накопительная пенсионная система. Это «длинные» деньги, которые проходят через голову человека. Это очень важная вещь. Должны быть институты, которые создают стимулы, связывающие реальный интерес с далекой целью. Пример одного такого удачного института, который родился в 1990-е годы, – соросовский учитель. Когда лучшие выпускники ведущего ВУЗа называли чело- века, который вывел их на дорогу, – и это был школьный учитель. И потом этот учитель из Сызрани получал грант, чтобы он вообще мог не думать о заработной плате, а лишь – о детях и тех знаниях, что он мог им дать. Вот это пример института, который стыкует далекую цель с частным интересом, позволяет работать на далекую цель.

НАШИ ПОТЕНЦИАЛЫ

У России, кроме газонефтяного, есть еще три потенциала. Во-первых, это человеческий потенциал. И это наше конку- рентное преимущество. Но наша экономика примитивна, она его исторгает все время. Нам не нужно столько высокообразованных людей. Мы ими кормим мир, и мир лучше развивается благодаря тому, что мы их выбрасываем. И этот порочный круг нам надо как-то разорвать. Второй – территориальный. Мы – самая большая страна в мире. Были, есть и останемся. Новый Великий шелковый путь, трансполярное сообщение, разработка Арктического шельфа, новые средства транспорта, все морпути, природная рента, транзитный ресурс... Данный потенциал можно использовать по-разному. Есть еще один потенциал, про который мы если и не забыли, то считали как-то неприличным о нем говорить – военно-технический, потенциал мирового значения. Вопрос в другом – как его встроить в экономику, вытащить из военной индустрии новые гражданские технологии, новые продукты.

В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ

Жизнь до 2018 года будет не- ровной. Думаю, придется перейти к инвестициям в государственные средства, потому что будут задачи смягчения социальной ситуации. Показать надо стране, что мы уме- ем не только падать, но и начина- ем выправляться. Поэтому госкапиталистический акцент будет усиливаться.

КРИЗИС ЗАКОНЧИТСЯ РАНЬШЕ

Кризис пройдет. Мы выйдем из этой ситуации. Причем в России кризисы, по опыту предыдущих лет, всегда проходили быстрее, чем прогнозировали не только экономисты, но даже рассчитывали политики. Кризис 1998-99 годов, который считали много- летним, закончился за полгода. Кризис 2008-09 гг. уже в середине 2009 года купировался. У меня есть такое странное, я бы сказал, культурно-психологическое объяснение этого. Наши соотечественники – очень не- терпеливые люди. Им надоедает думать о кризисе, о том, что надо беречь каждую копейку, и прочее, и прочее... В какой-то момент они срываются, начинают вести себя так, будто никакого кризиса нет, начинают тратить деньги, ходить в рестораны, покупать какие-то ве- щи. И выясняется, что сбережения превращаются в спрос, и начинается оживление. Но тут может возникнуть другая проблема: со дна мы поднимемся, а расти не сможем. Потому что нет ответа на главный вопрос: куда плыть?

Какие деньги могут пойти на инвестиции?

«Частный капитализм», рост обеспечивается преимущественно за счет инвестиций частного бизнеса

  • Прибыль организаций (2015г.) – 14 трлн. руб., далеко не все доступно для инвестиций

«Государственный капитализм», рост обеспечивается за счет государственных инвестиций

  • Объем ФНБ и Резервного фонда – 9,6 трлн.руб.
  • Расходы консолидированно- го бюджета по разделу «Экономика» – 4,5 трлн. руб., но далеко не все они направляются на инвестиции
  • Кредитная эмиссия (если бу- дет задействована) – не более 2 трлн. руб.

«Народный капитализм», рост обеспечивается за счет средств (сбережений) населения, находящихся как внутри финансовой системы, так и вне ее

  • Объем рублевых сбережений (вклады, ценные бумаги, наличность) – 21,5 трлн. руб., далеко не все доступно для неликвидных инвестиций
  • Валюта на руках и во вкладах – 50 млрд. долл. + 90 млрд. долл. = 140 млрд. долл. = 9,4 трлн. руб., далеко не все доступно для неликвидных инвестиций

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Top