Материал журнала «Моя Империя» № 3-4 (85-86) апрель-май 2015 г,
посвященного 70-летию Великой Победы
В республиканском Музее воинской славы целая экспозиция посвящена штурму Берлина – диорама, экспонаты того времени, воспоминания очевидцев. А один из чебоксарцев не просто участвовал в захвате цитадели нацистов, но и оставил там надпись «Я с Волги, из Чувашии»...
Но штурм рейхстага – это уже заключительные страницы войны, началась же она для Константина Шевнина, как и для всех жителей нашей страны, 22 июня 1941 года. В полдень по радио выступил Молотов – многие из ветеранов до сих пор помнят эти слова наизусть: «Фашистская Германия вероломно напала на нашу советскую Родину».
«Мне тогда было 16 лет – для призыва рано еще, – рассказывает он про те годы. - Сначала я поступил в художественное училище, но его перевели в Алатырь, так что мне пришлось переводиться в строительный техникум. С началом войны в Чебоксары эвакуировали ХЭМЗ, Харьковский электромеханический завод – стал там работать токарем, а учебу пришлось оставить». Многие соседи, знакомые, кто подходил по возрасту, были призваны на фронт – на заводе работали такие же, как он, шестнадцатилетние ребята, у которых не хватало роста, чтобы нормально доставать до патрона станка, в который крепится деталь, так что приходилось подставлять ящики. Вот так, на ящиках, почти год и проработали. И работали по двенадцать часов в день, часто без выходных, разве что на заводе перебои с электричеством были.
БОМБА НА ЧЕБОКСАРЫ
Рассказ Константина Григорьевича про начало 40-х больше похож на экскурсию по городу – но насколько Чебоксары изменились с тех пор! Не без удивления узнал, что аэродром в то время находился на месте сегодняшней улицы Афанасьева, в то время – край города. Эвакуированный Харьковский электромеханический завод, где он работал, так и остался в Чебоксарах, став Первой площадкой электроаппаратного завода. В то далекое время на завод шла железная дорога, а электричество вырабатывала специальная передвижная динамо-машина на рельсах. Тогда Чебоксары были просто небольшим городом на берегу Волги, со множеством поселков вокруг - Кнутиха, Будайка, Пятино, Обиково – сегодня о них напоминают только названия троллейбусных остановок.
А в 42-м немцы бомбили Чебоксары… По ошибке, потому что полноценным, заранее спланированным налетом это назвать сложно. Тогда в Заволжье стоял большой цыганский табор, они жгли костры вдоль берега – видимо, их и приняла за дислокацию войск группа бомбардировщиков, случайно оказавшихся в наших краях. А на обратном пути они и на город заход сделали. Вечером, я как раз на занятиях был. Одна бомба во двор к соседу упала, в доме все стекла вылетели, но никто не пострадал. Вторая – в огород рядом.
А третья бомба упала около здания народного суда, там во дворе главпочтамта собирали изъятые у населения приемники – разлетелись все в мелкие осколки! И документы, которые там хранились, тоже разлетелись в разные стороны. На следующий день специально пошел посмотреть – они по берегу Чебоксарки раскиданы. Неожиданно, конечно, все это было – город-то в тылу находился. Потом уже распоряжение вышло: обязательная светомаскировка в каждом доме. Но уже не прилетали больше, да и фронт потом в обратную сторону стал отодвигаться, на Берлин…
ПУТЬ ДО БЕРЛИНА
На оборонном предприятии была «бронь», так что призыв откладывался несколько раз – вплоть до 43-го года, когда Константина Шевнина отправили учиться в 3-е Ленинградское стрелково-снайперское училище, которое в тот момент находилось … в Удмуртии – было эвакуировано в город Воткинск. Так что на фронте я оказался только в 1944 году, в звании младшего лейтенанта. Вместе со мной там учились еще несколько парней из Чебоксар, по пути на передовую, мы же все равно через Канаш ехали, разрешили на один день заглянуть в родной город. На заводе нас встречали с оркестром, был шикарный вечер в заводской столовой, танцы, а наутро – мы уже ехали на фронт.
И так до самой Победы, через половину России, через всю Польшу, до самого Берлина. На Первом Белорусском фронте, в составе 525 полка 171 Идрицко-Берлинской, ордена Кутузова Краснознаменной дивизии. Во взводе у меня человек сорок было, большинство – узбеки, туркмены, многие даже по-русски толком разговаривать не могли. Вот ими я и командовал. С непривычки стеснялся даже немного – они ж взрослые такие. А я молодой, лейтенант, да и опыта боевого никакого нет. Успокаивали меня – мол, не волнуйся, опыт еще появится.
С ними и штурмовали Берлин. Несмотря на то что это был один из последних пунктов на карте завершающейся войны, сопротивление немцев не прекращалось. И хотя советские войска были уже в столице Германии, до самого рейхстага было еще далеко. Он виден был напрямую, но перед ним — речка Шпрее с гранитными берегами, которую с большими потерями форсировали по полуразрушенному мосту под артобстрелом. На той стороне — комплекс зданий оперного театра, который превратили в настоящий бастион, окружив траншеями, колючей проволокой и противотанковыми заграждениями. И отовсюду, из каждого окошка, подвала, чердака, ведется непрерывный огонь. Там было много подземных коммуникаций, и немцы умело ими пользовались. Передвинемся мы вперед, а они у нас в тылу на поверхность выходят. И бой продолжается! Только с помощью артиллерии удалось с ними справиться. Открылся прямой путь на рейхстаг, где располагался штаб Гитлера.
Приказ на штурм Берлина был отдан 29 апреля, и уже вечером следующего дня рейхстаг был захвачен. Я с бойцами воевал на улице, в самом здании сражались штурмовые группы, а вскоре и знамя Победы на крыше появилось. Каждая воинская часть, принимавшая участие в штурме, водрузила на нем свое знамя, было там и знамя нашего полка. Хоть и не совсем еще конец войны был, но все радовались, все понимали - осталось совсем чуть-чуть. Многие оставляли на рейхстаге надписи, писали о себе, Родине, Победе — места свободного на стенах не было. Обо мне там тоже осталась память - строчка «Я с Волги, из Чувашии».
После Победы Константин Григорьевич еще два года служил в Германии, пока вышел приказ о демобизизации. Потом, до самой пенсии, он работал в системе МВД.
КАРТИНКИ С ВОЙНЫ
Из-за войны Чебоксарское художественное училище, куда поступил Константин Григорьевич, перевели в Алатырь, и ему пришлось «переквалифицироваться». Сначала осваивал строительную специальность, потом работал на заводе, потом на фронт призвали. Но своего увлечения рисованием не забросил, наоборот, как только было свободное время — в снайперском училище, на передовой, после войны, когда продолжал служить в Германии, доставал бумагу, карандаш, иногда перо и тушь, и делал наброски в своем альбоме. Сейчас они украшают стены его квартиры, показывая войну глазами очевидца и Берлин в том самом мае 45-го.
Еще у меня фотоаппарат был трофейный, немецкий. Фотографировал, а отснятые пленки складывал в вещмешок, многие проявил уже после войны, но, если получалось, и там, в Германии, отдавал на проявку. Почти все негативы сохранились с тех пор — храню их в цинковой банке. Правда, времени тогда особо не было — военная служба все-таки. Но один снимок дорог мне особенно... С фотографии, снятой через несколько дней после штурма рейхстага, смотрят на нас пять офицеров 525 полка - командир роты старший лейтенант Нагдимунов и четыре взводных, среди которых и Константин Шевнин. Молодой я тут — в январе только 20 лет исполнилось.
Оставшись в Германии после Победы, Константин Григорьевич закончил там Высшие курсы офицеров разведки Красной Армии, где и его увлечению нашлось практическое применение: ему поручили заниматься дешифровкой аэрофотоснимков, наблюдать за дислокацией войск в Европе. Но было в его «берлинской» биографии еще одно событие, так и оставшееся нерасшифрованным. В 1945 году, сразу после Победы, в Берлине проходили крупные спортивные соревнования.
На большом стадионе выступали легкоатлеты, представляющие разные страны. Наши были, конечно, англичане, американцы, много кто тогда приехал. Помню, победил там чех по фамилии Затопек. Но сколько потом ни искал информацию об этих состязаниях — так и не нашел. А фотографии остались...
ДРУЗЬЯ НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Константин Григорьевич открывает альбом и показывает еще одну фотографию. Цветная, современная: он с тремя своими друзьями в Парке Победы — все в медалях, на 9 мая. А познакомились еще до призыва на фронт. C одним, Анатолием Гомбергом, еще со школы знакомы, с первого класса. (Всегда спрашивал его: Толя, что у тебя за фамилия? Ты немец? А он вятский на самом деле).
С двумя другими работали вместе на ХЭМЗе в первые годы войны. Потом начали призывать на фронт одного за другим, ну а после войны снова нашли друг друга. И до сих пор продолжаем общаться. А еще — у нас всех четверых день рождения на январь приходится.
Судьба у всех сложилась поразному, вот Гарибальди Никитин на Байконуре почти всю жизнь проработал, потом тут у нас, в Чебоксарах, — инспектором по маломерному флоту, всю жизнь в погонах. Толя Мочалов, он художник, всю жизнь что-то рисовал. У Гомберга богатая военная биография: и на Курской дуге был, и Белоруссию освобождал, и Берлин тоже штурмовал. У него даже орден Ленина есть, но это ему уже во ВНИИРе дали — он токарь высочайшего класса.
Раньше на дружеские посиделки жен своих брали, теперь вот только у Гомберга жива осталась...
ПАРАД ПОБЕДЫ
В письме было написано, что Президент России Владимир Путин с супругой приглашают на торжественные мероприятия по случаю 60-летия Победы. На праздник решили собрать около 400 участников войны со всех республик бывшего СССР, среди троих ветеранов из Чувашии в Москву поехал и Константин Григорьевич. Перед отъездом в ателье с меня мерки сняли, в Москве уже готовый костюм выдали, гражданский правда, так что большинство все равно в своих военных мундирах ходило, с орденами. Жили в санатории за городом, каждый день — культурная программа в Москве, выставки, театр, сам Парад Победы, правда, мы только с трибуны наблюдали, но такое надолго запоминается. И Константин Григорьевич начинает листать фотоальбом — из Москвы он привез несколько
отснятых пленок.
Был и прием в Кремле, а перед ним — инструктаж по протоколу мероприятия, что можно, а что не рекомендуется. Фотографировать, например, не рекомендовалось, но многие все равно фотографировали, когда еще такая возможность представится. Это зал, в котором все проходило — фотография. А тут все только начинается — фотография. Вот Путин читает приветственную речь — еще одна фотография. Когда Президент закончил и спустился с трибуны, я решил пойти за ним. Думаю: он сейчас сядет за стол, а я рядом. Сел. За этим же столом патриарх Алексий, Ельцин – в общем, хорошая компания подобралась. Несколько дней в Москве, и впечатления на всю оставшуюся жизнь.
Еще одна история, о которой обязательно надо будет упомянуть на встрече со школьниками или вспомнить в кругу друзей. Пять лет прошло уже – у нас и Президент теперь новый. Может быть, еще раз на Парад Победы пригласят. Я, конечно, не против — поеду...